Игровая формула:

Игроки:

Бетри́кса |Фабри́лия | Вайнéра

Стефáн Лурьé

Ли́ли

4-я мерность. Бетрикса — существо, напоминающее дьяволицу: очень фигуристая женщина с идеальными пропорциями, правда в её комплектацию входят копытца, маленькие рожки (около 2-х см) и хвост метра в полтора с наконечником как у стрелы. Издалека твоя кожа выглядит будто смуглой, но на самом деле всё тело покрыто мелко-ворсистым тёмно-коричневым мехом с очень-преочень шелковистым отливом.

Соблазнительница-искусительница — это буквально в двух словах о твоих приключениях в 4-й.

Вход в 6-ю мерность и выход из неё также не просматриваются, как и сам сценарий.

Переход в 5-ю мерность не просматривается, но там ты живёшь в замке в статусе колдуньи, утопающей в роскоши. Постоянные чёрно-магические фокусы в периоды плохого настроения ввергают население в ужас, поэтому твой замок стараются обходить подальше. Твоя вспыльчивость способна погубить успех любых переговоров, угробить почти законченные дела уже на финишной прямой, разрушить тёплые дружеские/любовные отношения и уничтожить целое поселение, если твою персону недостаточно облизали. Если в 4-й мерности для характеристики хватило двух слов, то здесь одного — тиран.

7-я мерность. В паре километров от деревни в лесной глуши спрятан маленький домик. Невзрачный как снаружи, так и изнутри. Давно посеревшие от дождей доски и покосившаяся геометрия окон и входной двери никак не смущают отшельницу бабулю — местную травницу, знающую все растения, какие только существуют в этом лесу. Изба просто набита всевозможными пучками засушенных цветков, листьев и стеблей. Весь этот запас на 1000 лет вперёд подвешен по периметру низкого потолка и в паутине по углам.

Жильё настолько тесное, что из свободного места только пятачок в центре избы, а всё остальное — печь-камин, кровать, кушетка, табурет, стул со спинкой и конечно же чан на 70 литров. Всё это раскидано по четырём сторонам единственной комнаты. Щели между половицами настолько широки, что совком можно не пользоваться, а сметать мусор прям между досок. В общем, интерьерчик не ахти и к приёму гостей не располагал.

Однако, гости пёрлись в этот дом как завороженные и без приглашения. А всё потому что Вайнера — местная ведунья с репутацией сильной видящей и знающей травницы притягивала жителей деревушки, являясь специалистом по решению их «идиотских» (так и брякала им вместо «здрасти») проблем.

Последний день сценария

1743-й год, 24 июня. В доме Вайнеры просыпается гость в странной одежде. Ведунья позволила ему переночевать и даже позавтракать в обмен на коня, которым солдат расплатился и скрылся в лесной чаще. Стефан так утомил бабулю вчерашними баснями, что та решила злоупотребить способностями колдуньи и поставила печать прям в спину Стефану:

— Пусть твои слова станут тебе кочками в болоте! — проклятье чистой воды, но Вайнере было всё равно. — Одним врунишкой больше, одним меньше. В конце концов, солдаты погибают, — оправдала себя ведунья, прекрасно осознавая, что совершила только что черно-магический обряд.

День близился к концу. На закате Вайнера всегда разжигала огонь, чтоб посмотреть в языках пламени последние новости. Для неё это был телевизор и комп в одном. Ведунья была с огнём на "ты" и обладала достаточным доступом, чтоб разглядеть почти любой ответ на свои вопросы. Солдат не давал ей покоя целый день, поэтому первое, что сделала Вайнера, попросила огонь показать выбор Стефана.

— Недалеко ушёл… — подумала колдунья, да так цинично, будто речь шла не о погибшем человеке, а о дохлом муравье, которого всё-таки придавило непосильной соломинкой.

Вайнеру и так весь день потихоньку покусывала совесть, но после кино-сеанса чаша весов с чёрным камнем уже всерьёз надавила на рёбра и становилось дышать всё больней.

— А нечего было мне врать! Это всего лишь людишки! Они не знают и десятой доли того, что я унаследовала от матери, чему научила меня бабка! Я — могущественная потомственная ведьма, я могу грозой повалить любое дерево в этом лесу, а что могут они? Собираться в стадо? Заявлять о своей силе, блея в толпе за спинами других таких же баранов? Неееет, главное проявление силы — одиночество. Слабаки внезапно дохнут, стоит им выйти за забор своего стада. А если не дохнут, то бегут в лес вытирать сопли о мой подол, жалуясь на своё же стадо и умоляя совершить чудо. Сильный никогда не просит, потому что одиночество взаймы не даёт!

Стук в дверь прервал чехарду мыслей, слабо справляющихся с утешением своей хозяйки. Вайнера открыла дверь и увидела на пороге девочку лет 12-ти в терракотовом плаще.

— Не жарковато ли для такого тёплого вечера? — хотела спросить ведьма, но не успела, потому что девочка подняла глаза, которые пронзили и обездвижили хозяйку дома.

Этот взгляд невозможно описать словами. Будто падаешь в голубую бездну океана, но не захлёбываешься, а напротив — начинаешь дышать так глубоко, словно на протяжении всей жизни воздух был отравой.

— Я Лили.

— Что тебе? — ещё не отойдя от приступа божественности, кинула фразу Вайнера.

— Моя мама давно болеет, но сегодня ей особенно плохо, — протягивая в руке какое-то украшение, скромно заявила девочка. — Это фамильное ожерелье, оно не сильно дорогое, но зато самое ценное, что у нас есть. Мама запрещала выносить его из дома даже в случае войны, голода или смертельной болезни, но сегодня она настолько слаба, что не в силах запретить мне быть взрослой и спасти ей жизнь.

Ожерелье представляло собой пять камней бледно-сиреневого цвета, идущих по цепи тремя каскадами от центрального — самого большого, расположенного внизу.

— Ну вот, маленькая людишка отбилась от стада и прибежала за чудом в обмен на какую-то безделушку, — не посмела произнести вслух Вайнера.

Лили не дождалась протянутой руки ведуньи, поэтому повесила ожерелье на ближайший ржавый гвоздик, до которого дотянулась, предполагая успешное начало диалога с местной ведьмой.

Вайнера, ещё не остыв от своих самокопаний и выкапываний, прогнала бы девчонку хотя бы по причине плохого настроения, но эти её глаза…

Ведунья интуитивно противилась привычному желанию грубить и принижать гостя, как сделала бы в 100 случаев из 100, но только не сегодня. Что-то заставляло стать ни просто вежливой, стать ни просто на одну ступень с юной гостьей, но и отказаться от ожерелья, которое Вайнера уже точно решила не брать в дары за свои услуги.

— Ладно, давай посмотрим, что там с твоей мамой…

Ведьма подтащила чан в центр своей маленькой халупы, залила водой и начала отщипывать пучки с травой, постепенно заваривая в чане свой фирменный чаёк.

Следует отметить, что Вайнера никогда не смотрела на огонь при гостях, так как считала эту привычку слишком личной. К тому же чан не только мог показать тот или иной слой, но и внести коррективы прямо по ходу сканирования ситуации, что технически невозможно было сделать, глядя на огонь.

Спустя несколько минут суп почти доварился и ведунья, размешивая его против часовой, увидела лежащую в постели женщину с бледным лицом и впавшими щеками.

Также отмечу, что увидеть что-то в таком супе может только тот, кто имеет доступ к тонкому. Обычный человек, сколько бы не таращился на плавающий укроп в чане, видел бы только плавающий укроп в чане, что и наблюдала Лили.

— Ну, что там? — робко, едва дыша, осмелилась спросить Лили из дальнего угла избы.

Вайнера кинула раздражённый взгляд на гостью, как вдруг…

Глаза девочки загорелись голубым светом такой яркости, что изба озарилась. Уже не было видно ничего, даже силуэта Лили, а только две искры как от электро-сварки, пронизывающие каждый предмет в доме, каждый угол, каждый квадратный сантиметр самой Вайнеры. Девочка резко расправила плечи, да так, что терракотовый плащ свалился на пол. Ведьма остолбенела. Её парализовал не просто внешний вид ещё минуту назад робкого ребёнка, а неведомая сила, извергающаяся из хрупкого силуэта девочки, будто по избе идёт не ребёнок, а едет гусеничный танк, всё ближе подъезжающий к остолбеневшей хозяйке, огромными гусеницами передавая вибрации хлипкому полу. Казалось, что изба вот-вот развалится на части, а грудная клетка Вайнеры раздавится как перепелиное яйцо под сапогом.

Однако, физические ощущения, накрывшие рецепторы Вайнеры — это пыль, по сравнению с бешенством тонких тел, которые так и пытались высвободиться из плотной оболочки. От девочки не шла опасность, не было угрозы жизни или здоровья, Лили источала мудрость и силу такой древности, что все сверх-божественные способности Вайнеры в миг показались ей дешёвым карточным фокусом. Именно древность знаний и сила какого-то столь же древнего существа создавали такую сумасшедшую вибрацию, от которой хотелось кричать во всю глотку, потому что такая мощь не вмещалась, а стремилась испепелить аватар.

Лили подходила к чану настолько медленно и плавно, что казалось, будто девочка парит в воздухе. Её глаза продолжали жечь Вайнеру светом, за которым едва можно было разглядеть поднятый в потолок указательный палец правой руки. Ведунья взмолилась всем чертям и богам сделать всё это сном, даже не подозревая, что это только начало.

Ни боги, ни черти не ответили ведьме, потому что у них всех вместе взятых не было доступа даже опустить указательный палец Лили, не говоря уже о досрочной концовке представления.

Вибрации продолжали ощущаться и телом и духом, как вдруг, приблизившись вплотную к чану, девочка достала из кармана щепотку какого-то порошка и очень резким уверенным движением сыпанула в хозяйкин суп.

БА-БАХ!!!

Ярчайшая бирюзовая вспышка через окна лачуги ослепила весь лес, а взрывная волна спугнула птиц, отправив в ночное небо. Как только глаза отошли от вспышки, Вайнера увидела то, о чём ни мать, ни бабка даже не заикались…

Комната перестала существовать. От кипящего светящегося чана, диафрагмой в стороны резко разъехалось огненное кольцо метров 10 в диаметре. Пол исчез, и вместо него теперь можно было наблюдать бездну и падающие в неё искры от кольца. Со стороны это выглядело, будто бабуля и девочка стоят на идеально чистом стеклянном полу, но в действительности никакой твёрдой основы не было, они просто парили в воздухе.

Безуспешно пытаясь умереть от ужаса или, на худой конец, потерять сознание, хозяйка дома понимала, что поменялась с гостьей ролями, так как дом перестал существовать, а ситуацией владела явно не она.

Затем, поднятым пальцем девочка начала закручивать вихрь по часовой стрелке. Никакого потолка и стен также не было, а вместо них Вайнера увидела тёмное пространство, напоминающее серое марево без каких-либо намёков на ближайшую твердь, о которую так хотелось опереться рукой, лишь бы пережить этот кошмар.

Через секунду, когда воронка набрала силу, в мареве начали проступать символы, похожие на смесь рун с иероглифами. Губы Лили зашевелились, по которым стало понятно, что девочка дублирует надписи вслух. Её голос изменился до неузнаваемости: казалось, что сто тысяч ангелов выстроились в вертикаль от земли к небесам и синхронно с громогласным эхом твердят заклинание:

Amenos duatlo kuranjo mirakaso del duo semprerro kurakama aminos turanto aveldues ferento merkaba!

Символы, написанные вокруг, вращались вокруг обеих, строго подчиняющиеся пальцу девочки. Затем вся эта настенная живопись закрутилась в устье воронки, сконцентрировавшись и сжавшись в миллиарды раз, впиталось в голову Вайнеры, как капля воды проваливается в губку.

В тот же миг комната появилась вновь так же внезапно, как и пропала. В интерьере ровным счётом ничего не напоминало о только что произошедшем апокалипсисе для хозяйки дома. Лили стояла посреди комнаты с привычным скромным взглядом 12-ти летней девочки, желающей только одного — вернуть к жизни маму.

— Ну, что там? — ещё скромней переспросила девочка, глядя то на чан, то на обезумевшую от ужаса хозяйку, совершенно не понимая её изменения в лице.

— Так… вот твоё ожерелье, вот плащ, вон дверь. Уходи и забудь сюда дорогу навсегда. И передай своим деревенским, чтоб тоже позабыли дорогу, иначе, иначе, иначе… — так и не придумав, что она с гостями сделает, не докричав осипшим голосом угрозу, Вайнера села на грязные ступеньки покосившегося крыльца, провожая в лесной чаще тающий терракотовый силуэт.

Вернувшись в дом, символы уже начали свою распаковку. Голова гудела колоколом, и звук усиливался с каждой минутой. Трясущимися руками ты налила воды, затем зажгла огонь, села на стул, выпила до дна, откинулась на спинку и заснула, но утра так и не наступило, так как вся еда и питьё в этом доме стали для тебя ядом.

Немыслимая инфа, которую тебе залили в символах, является алгоритмом уравновешивания чашей весов, которые в последних сценариях кренились в чёрную сторону. Последней каплей стало проклятие в спину Стефана. Лили, спустившись из 2-й мерности, вложила в твою голову коды, несовместимые с тем сценарием и тем аватаром. Этот подарок тебе был послан свыше, и теперь, постепенно по мере готовности, ты извлекаешь символы в текущем сценарии, впечатанные в твоё подсознание.

Копирование материалов сайта строго запрещено